у нее к нему - слово, что ни сфотографировать, ни написать,
у нее от него в венах - медь и в желудочках - ртуть.
ей еще никогда не хотелось ни с кем так молчать.
ей еще не смотрелось вот так на кого-нибудь.
у нее из него - не испиться, не спать, неметь,
и колотится так, словно в клетке бессчетная рать.
у нее без него начинает все гнить, гореть.
только в этом вся суть и в этом вся благодать.
у него от нее - в телефоне смешная смесь,
от которой она существует всего на треть,
у него для нее - ни цветы мира, ни мир весь,
а пустое томление, долгое "не уметь",
равнодушное "не любить", жалкое "не понять",
у него без нее - не застеленная кровать.
он не любит ее уже третью земную смерть,
и с тех пор повторяет:"главного не сказать".
не давал никаких обещаний ее спасать,
а когда холодели руки, приходил их греть,
но лишь заменяя брата ей или мать.
и каждое утро она просыпается в шесть,
не встает, но умеет его из себя счесть,
а потом умоляет себя учесть ту весть,
что если бог смог вот так высоко залезть
и разрисовать рассветом простор небес,
дарить сумасшедшие вихри и бури, какие здесь,
то он существует,
он действительно есть.
у нее от него в венах - медь и в желудочках - ртуть.
ей еще никогда не хотелось ни с кем так молчать.
ей еще не смотрелось вот так на кого-нибудь.
у нее из него - не испиться, не спать, неметь,
и колотится так, словно в клетке бессчетная рать.
у нее без него начинает все гнить, гореть.
только в этом вся суть и в этом вся благодать.
у него от нее - в телефоне смешная смесь,
от которой она существует всего на треть,
у него для нее - ни цветы мира, ни мир весь,
а пустое томление, долгое "не уметь",
равнодушное "не любить", жалкое "не понять",
у него без нее - не застеленная кровать.
он не любит ее уже третью земную смерть,
и с тех пор повторяет:"главного не сказать".
не давал никаких обещаний ее спасать,
а когда холодели руки, приходил их греть,
но лишь заменяя брата ей или мать.
и каждое утро она просыпается в шесть,
не встает, но умеет его из себя счесть,
а потом умоляет себя учесть ту весть,
что если бог смог вот так высоко залезть
и разрисовать рассветом простор небес,
дарить сумасшедшие вихри и бури, какие здесь,
то он существует,
он действительно есть.