вторник, 25 сентября 2012 г.
воскресенье, 23 сентября 2012 г.
расскажи мне, как выглядит небо в шесть, когда я еще сплю,
расскажи про все колото-резаные «не люблю»,
про французские кафешки, кошек, свободу, Че.
если ты уйдешь, я не спрошу зачем.
расскажи про крылья, солнце, море и полосатых рыб,
про то, как ты плачешь от счастья, и всегда – навзрыд,
и как что-то внутри тебя покалывает и болит,
а ведь ты минуту назад сказал, что нет
и не может быть там ничего. а вот
болит и забыло стыд. живет.
и ты снова жив вместе с ним, снова жив.
так расскажи мне, прошу тебя, расскажи,
как растут высоко в горах самые смелые цветы,
как закипает вновь то, что должно остыть.
как рушатся самые крепкие из мостов,
когда ты не готов сказать «прощай», просто не готов.
и развел костер из долларов, чтобы согреться.
про то, как ты однажды разделся до сердца,
вместо того, чтобы просто стянуть пальто.
(с)
расскажи про все колото-резаные «не люблю»,
про французские кафешки, кошек, свободу, Че.
если ты уйдешь, я не спрошу зачем.
расскажи про крылья, солнце, море и полосатых рыб,
про то, как ты плачешь от счастья, и всегда – навзрыд,
и как что-то внутри тебя покалывает и болит,
а ведь ты минуту назад сказал, что нет
и не может быть там ничего. а вот
болит и забыло стыд. живет.
и ты снова жив вместе с ним, снова жив.
так расскажи мне, прошу тебя, расскажи,
как растут высоко в горах самые смелые цветы,
как закипает вновь то, что должно остыть.
как рушатся самые крепкие из мостов,
когда ты не готов сказать «прощай», просто не готов.
и развел костер из долларов, чтобы согреться.
про то, как ты однажды разделся до сердца,
вместо того, чтобы просто стянуть пальто.
(с)
пятница, 21 сентября 2012 г.
четверг, 20 сентября 2012 г.
осень апельсинова и нелогична –
с ног сбивает или уносит в небо.
-я люблю тебя. а так – ничего личного.
абонент временно недоступен, у абонента нервы,
обернешься – столько в глазах тоски
цвета стодолларовых бумажек.
мегаполис болеет, чихает белой пушистой сажей,
и кто-то из незнакомцев внезапно скажет:
-знакомься, это я, а вот это ты.
мы учимся разговаривать на исконно птичьем:
мне бы прижать тебя к себе, ты так дрожишь, но страшно
под порывами ветра на самой высокой башне
болтать о личном.
и кажется, что вы полвека знакомы с этим прохожим,
что вместе играли в шахматы и давно на «ты»,
но он проходит мимо, кутаясь. все проходит – и это тоже.
мегаполис делается пристыженным и пустым.
Подписаться на:
Сообщения (Atom)